1.4. Восточные окраины (Kresy Wschodnie), включая Галичину (Małopolska Wschodnia), второй Речи Посполитой в 1918 - 1939 гг. Социально – экономическая и внутриполитическая ситуация в Восточной Галиции.

Две войны: польско-западноукраинская и польско-советская, развязанные Варшавой сразу после приобретения независимости в 1918 г., а также поддержка со стороны Антанты, позволили второй Речи Посполитой увеличить свою территорию на шесть восточных воеводств с населением от 4 до 5 млн. чел. (по неофициальным данным до 6 млн.)[1]. Это произошло за счет захвата Восточной Галиции (Галичины), включая земли лемков, а также земель, входивших до 1914 г. в состав Российской империи: Западной Волыни, Полесья, Подляшья и Холмщины.

Галичина, стала считаться территорией Польши в соответствии с решением Совета Послов от 14 марта 1923 г. Следует напомнить, что вторая Речь Посполитая имела республиканскую форму правления, двухпалатный парламент, состоявший из палаты депутатов (Sejm) и сената. Президент избирался на семилетний срок. Страна имела унитарное устройство: административно делилась на воеводства (województwa), которые состояли из районов (powiaty) и общин (gminy). Ни одно воеводство, за исключением Силезского, не имело автономного статуса.

Ранее сообщалось, что Małopolska Wschodnia (так называлась в Польше Восточная Галиция – С.М.) 1 сентября 1921 г., после отказа Совета Послов Антанты признать правительство ЗУНР в качестве полномочного представителя Восточной Галичины, была разделена на три воеводства: Львовское, Тернопольское и Станиславское. 22 сентября 1922 г. польский сейм принял закон «об основах общего воеводского самоуправления и в частности воеводств Львовского, Тернопольского и Станиславского», который предусматривал местное самоуправление и предоставлял ряд прав русинам (украинцам, в польской лексике чаще звучал древний этноним русин – С.М.). Предполагалось создание местных сеймиков, печатание документов, опубликование законов воеводства, как на польском, так и на русинском (украинском) языках, определение языка делопроизводства и т.д. Однако в связи с тем, что для принятия большинства решений была необходима санкция президента страны, закон не прошел ратификацию, несмотря на протесты европейской общественности. Более того, «в соответствии с законом от 31.07.19124 г. запрещалось использование украинского языка во всех государственных и самоуправляющихся институциях»[2].

Населенные украинцами земли, ранее входившие в состав Российской империи, разделили между Луцким, Брестским и Люблинским воеводствами Польши.

С точки зрения экономического развития эти территории оставались сырьевым придатком, отсталым аграрным краем, как и во времена польского королевства, Австро-Венгерской империи, так и при второй Речи Посполитой (1918–1939 гг.). Причины этого явления подробно исследовались выше. Для сравнения сообщим, что промышленных производств в восьмимиллионной Восточной Галиции в 1910 г. насчитывалось 448, в 1939 г[3]. - 534. Рост почти за 30 лет лишь 17%. На них работало соответственно 36 тыс. и 44 тыс. рабочих (рост 19%), что было ничтожно мало по сравнению с советской Украиной. Уровень добычи нефти, составлявший в регионе перед Первой мировой войной 4% от мировой добычи, за межвоенный период так и не был достигнут[4].

Для сравнения Советская Украина переживала в этот период бум индустриализации – Днепрогэс, Криворожский промышленный район, Донбасс и мн. др. Появлялись миллионы рабочих мест, была ликвидирована безработица, безграмотность, семимильными шагами развивались наука и высшее образование и т.д. Только к 1930 г. в Советской Украине было построено 498 заводов и реконструировано 421 предприятие[5].

Развитие польской Волыни, Подляшья и Полесья было ещё плачевней. На все регионы приходилось только 8 тыс. промышленных рабочих и 11 тыс. сезонных, в основном в гранитно-базальтовых и деревообрабатывающих отраслях[6].

Дело в том, что сама польская экономика, аграрная большей частью, после провозглашения независимости переживала не лучшие времена. Особые потрясения она перенесла во время кризиса 1930-х гг. В связи с этим надежды на то, что финансово-экономические власти Варшавы уделят внимание улучшению экономической ситуации в этих регионах, не было никакой.

В обществе сильны были ожидания, что правительство, наконец, выполнит объявленные в июле 1919 г. планы проведения аграрной реформы. Предполагалось принять закон, который должен был обеспечить принудительный раздел крупных земельных латифундий, составлявших 47 % пахотных земель. Однако, из-за противодействия магнатов, он не был принят в такой постановке. Польский парламент его проголосовал лишь в 1925 г., но с условием раздела крупных земельных владений на добровольной основе. И только в 1938 г. власти заявили, что им удалось подойти к вопросу частичного раздела земель, но на добровольной основе. Хитрость заключалась в том, что большую их часть на украинских территориях получали осадники – поляки, ветераны войн 1918 -1921 гг. «за независимость» Польши, переселявшиеся на новые захваченные земли с материковых районов Речи Посполитой, получая земельные наделы на хуторах бесплатно. «Среди осадников, - писал свидетель тех событий, - рядовых было 3221, офицеров – 1256, генералов – 94. Всего военным осадникам было выдано 785 земельных наделов, средний размер составил 27 га. Войсковая колонизация объединяла восточные земли Речи Посполитой и имела целью полонизацию украинского и белорусского населения. Идеалом осадника должен быть селянин-военный»[7]. В этом сюжете речь шла лишь о части земель на Волыни.

В связи с этим движением, численность польского городского и сельского населения в Галичине выросла в 1930–х гг. соответственно на 40% и 21 %, а на «северных» украинских землях (Волынь, Подляшье и т.д.) на 29% и 29% соответственно. Общее число поляков на этих территориях увеличилось на 300 тыс. чел[8].

Тяжелые условия жизни, малоземелье (менее 5 га на семью, что было недостаточно для выживания – С.М.), уничтожение значительной части животноводства в военное лихолетье – все это толкало галичан искать лучшую жизнь в других странах. По некоторым данным, за период между двумя мировыми войнами около 150 тыс. человек покинуло родные места. Поскольку после принятого в США в 1924 г. «Закона Джонсона - Рида» была снижена система квот для иммигрантов, за исключением Западного полушария, то большая часть трудовой миграции выехала в Канаду, Аргентину и Францию. Таким образом, Варшава осуществляла ползучую польскую этническую ассимиляцию украинских (русинских), да и белорусских территорий.

Среди сложной палитры политических движений и партий в Польше все большее влияние набирала Национально – демократичеcкая партия (ND, endecja), переименованная в 1919 г. в Национально-демократический союз, под руководством уже известного Р. Дмовского. В межвоенные годы эта структура уверенно дрейфовала вправо, нацеливаясь на борьбу против Советской России и полонизацию украинских, литовских и белорусских земель и далее, вплоть до распространения среди своих адептов идеологии близкой к фашизму. Одной из задач эндеки видели в создании унитарного польского государства и ассимиляции kresów (восточных территорий). Данная идеология встречала понимание, как у польского населения, так и у властей. Об этом свидетельствуют конкретные меры, предпринимаемые Варшавой на оккупированных территориях. Например, в Галичине власти закрывали читальни украинского общества «Просвiта». Во Львове был упразднен существовавший с 1867 г. школьный совет региона (Rada Szkolna Krajowa) с украинским (русинским) представительством. Все решения в области образования стали приниматься в Варшаве, а реализовывались через представителей Центра в школьных районах. Их было шесть: Львовский, Волынский, Польский, Краковский, Люблинский и Белостоцкий.

Обещания об открытии во Львове Украинского университета в 1916 г., данные правительством Австро-Венгрии и подтвержденные письмом императора Франца Иосифа от 18 июня 1912 г., после кровавых столкновений конца XIX – первого десятилетия XX вв. были проигнорированы польскими властями. Варшава отменила все действующие украинскоязычные кафедры во Львовском университете. За исключением, открытой 13 сентября 1848 г. кафедры «руского» языка (термин украинский язык – тогда не применялся – С.М.). В этой ситуации в регионе был основан нелегальный (тайный) Украинский университет, который действовал с 1921 по 1925 г. Закрыт под давлением польских властей, после чего украинская (русинская) молодежь из Восточной Галиции стала выезжать на учебу заграницу, в основном в Прагу.

В мае 1923 г. Е. Петрушевич заявил о роспуске всех государственных учреждений ЗУНР в изгнании, поскольку борьба за влияние на внутриполитическую ситуацию была проиграна польскому правительству. Это касалось и подпольной деятельности Украинской войсковой организации, вытесненной за пределы края. Восточногалицкое автохтонное общество украинцев – русинов в этих условиях стало поляризоваться на три основных течения.

Первое – экономическое, придерживалось тактики создания в условиях польского господства в рамках соблюдения существующего правового поля своей экономической базы. Сохранения национально-культурных исторических основ и недопущения крупных политических конфликтов с властями.

Второе – было кардинально противоположным первому. В этом случае, речь шла об активном участии в политической жизни региона (по примеру конца XIX–первого десятилетия XX вв., как при Габсбургах – С.М.). Добиваться через легальное политическое участие реального улучшения положения автохтонного населения края (образование, здравоохранение, религия и т.д.).

И наконец, третье направление. Оно было направлено на непримиримую бескомпромиссную вооруженную борьбу посредством парамилитарных подпольных структур с целью нанесения максимального урона польским властям и дестабилизации внутренней ситуации в обществе, создание атмосферы страха, не считаясь с потерями даже среди мирного населения.

Рассмотрим их подробнее.

Экономическое направление при аграрном состоянии экономики региона приняло характер кооперативно-кредитного движения, которое активно развивалось в годы, предшествующие Первой мировой войне. Если в 1914 г. в регионе работало более 600 кооперативов, то к 1939 г. их насчитывалось почти 3,5 тыс. (за исключением небольшого провала в годы лихолетья – С.М.). Кооперативное движение объединялось в так называемые резервные общества как в Галичине, так и на Волыни и в Полесье. Почувствовав угрозу потери своего влияния, польские власти в 1934 г. приняли закон, обязующий кооперативы за пределами Восточной Галиции объединяться с польскими организациями соответствующего профиля.

Среди наиболее крупных структур следует назвать «Маслосоюз», в состав которого входило более 200 тыс. фермеров, «Сельский господар», состоявший из 160 тыс. членов. Мощную организацию представлял «Центросоюз», сбывавший свою продукцию не только на территории всей Речи Посполитой, но и за рубежом. Весьма интересным представлялся союз женщин Восточной Галиции «Українске народное мистецтво». Изделия народных промыслов, изготавливаемые членами этого кооператива, насчитывавшего более 45 тыс. членов и более тыс. отделений по всему краю, пользовались большим успехом. В целом, это экономическое движение некоторым образом повышало материальный уровень автохтонного населения и способствовало усилению его влияния на галицийское общество.

Касательно второго политического вектора, следует отметить, что русинско-украинские общественно-политические партии и движения в межвоенный период не создавались на ровном месте. Некоторые из них имели богатую историю политической борьбы, начиная с 30 - х годов XIX в. Выше уже приводился расклад политических сил в Восточной Галиции во второй трети XIX в. (см. таб. 5)[9]. Уже тогда в крае действовало 12 русофильских и украинофильских политических партий и общественных движений.

После 1925 г. все большее политическое влияние стало набирать Украинское национально-демократическое объединение (УНДО), созданное в 1925 г. на базе Украинской нацинально-демократической партии (УНДП, основана в 1896 г.). Её лидеры как старшего поколения: К. Левицкий, В. Бачинский, В. Загайкевич, так и молодежь: Д. Левицкий, В. Мудрый, И. Кедрин-Рудницкий ставили своей целью борьбу за независимое украинское государство в Восточной Галиции. Движение делало упор на легальные методы, пропагандируя свои цели и задачи через партийную газету «Свобода» (1897 – 1939) и другие издания, в том числе популярную в массах ежедневную газету «Дiло» (1880 – 1939).

Левый фланг занимала Украинская социалистическая радикальная партия (УСРП), вышедшая из Русско-Украинской радикальной партии (РУРП, 1890, в дальнейшем Украинская радикальная партия, УРП). Данная политическая структура, возглавляемая И. Макухом и Л. Бачинским, ставила задачи секуляризации жизни общества и построения социализма, но не в марксистском понимании.

Крайне левый политический фланг украинских политических сил Восточной Галиции принадлежал Коммунистической партии Западной Украины (КПЗУ). Созданная в феврале 1919 г. в г. Станиславе как Компартия Восточной Галиции (КПВГ), позднее она была переименована в Компартию Западной Украины (КПЗУ). Партия активно показала себя 14 апреля 1919 г. в Дрогобыче во время вооруженного восстания. Среди её лозунгов было установление советской власти в Галичине. В соответствии с решением Коминтерна КПЗУ присоединилась в качестве автономного филиала к Компартии Польши. С 1924 г. из-за преследования польских властей перешла на нелегальное положение. Вследствие внутренних разногласий между сторонниками «национального» и «интернационального» коммунизма, а также конфликтов с руководством польской компартии и обвинениями галичан в «буржуазно-национальном уклонизме» со стороны российских коммунистов в 1938 г. она была распущена по решению Коминтерна.

Несмотря на жестокие преследования и репрессии, обрушившиеся на сторонников русофильства, со стороны объединённых австрийско-польско-украинофильских (мазепенских) сил в последние тридцать лет перед Второй мировой войной (детально об этом описано выше), уцелевшая часть этого движения была представлена в политическом спектре в межвоенный период. Речь идет о Русской сельской партии (русской аграрной партии). В 30-е годы ХХ в. она проявляла большую активность, постоянно ощущая поддержку таких авторитетных старорусинских общественных структур, как Ставропигийский институт (1848) и Народный Дом, товарищества им. М. Качковского (1874) и православного движения Восточной Галиции. Некоторые политически ориентированные группы русофилов сотрудничали с кооперативным движением. Например, с «Сельхозсоюзом», базирующимся на Волыни и в Холмщине. Часть представителей русофильства присоединилась к КПЗУ, где у них имелась возможность доносить свои взгляды о национальной идентичности.

Перечисленные выше партии и движения участвовали в выборах в польский парламент (сейм и сенат) в 1928, 1930, 1935 и 1938 гг. Из них наиболее весомо была представлена УНДО, которая выступала против политики осадничества на традиционных украинских (русинских) землях, обращала внимание на развитие украинского языка и школьного образования. Особый акцент она делала на положение греко-католической и православной церкви в украинских регионах и интеллигенцию, которая составляла среди галичан лишь один процент в океане местячково-хуторского населения[10].

Польская администрация активно внедряла политику полонизации через образование и языки. Например, в 1924 г. правительство В. Грабского, несмотря на протесты украино-русинских парламентариев приняло закон „Lex Grabski”, его автор - министр образования и религии С. Грабский, старший брат премьер-министра. В нем предусматривался быстрый переход одноязычных украинских школ в двуязычные польско-украинские. Как результат, с 1922 по 1938 гг. число украинских школ в Галичине, на Волыни и в Полесье уменьшилось в 8 раз с 2891 до 360. При этом в двуязычных школах польский язык стал основным. Историк М. Иваницкий пишет: «Официальные данные школьного руководства за 1934 г. показывали, что из 362108 детей школьного возраста 119377 (33%) не обучалось. Безграмотность была бы меньшей, если бы разрешалась деятельность украинских культурно-просветительных обществ. … Среди взрослого населения Восточных земель неграмотных было около 80% (!). Лишь 5 % украинских детей учились в школе на родном языке»[11]. В этот период политика советских властей в области образования на территории Советской Украины позволила заявить о полной ликвидации безграмотности.

На Буковине, оккупированной Румынией, вообще не было ни одной украинской школы. В Черновицком университете около 80% студентов не являлись румынами, но преподавание шло только на румынском языке[12].

С целью противодействовать польской национально-культурной ассимиляции большую активность к воспитанию национальной идентичности стало проявлять такая парамилитарная структура, как скаутское движение «Пласт» (1912). К 1930 г. в школах всех украинских оккупированных земель членов этой организации насчитывалось более 6 тыс. чел. Польские власти, обеспокоенные тем, что выпускники школ массово пополняют ряды подпольных вооруженных украинских структур, приняли решении о закрытии «Пласта».

В 1924 г. в Польше был принят закон об отмене на использование украинского языка в органах власти, который вызвал крайне негативное отношение среди многих украинцев. К нему добавилось и то, что поляки по-прежнему называли автохтонное население Восточной Галиции историческим словом «русины», а не новым – «украинцы». Более того, в 30-х годах ХХ в. в польских академических и политических кругах начала активно обсуждаться тема о том, что бойки, лемки, гуцулы, и даже старорусины (русофилы) являются отдельным видом украинской нации. Таким образом, включался обратный политический вектор, который поляки так тщательно проповедовали на рубеже конца XIX – первого десятилетия XX вв., когда они тоже самое рассказывали об украинофилах, с целью оторвать их от русофилов.

В целях усиления своего влияния на оккупированных территориях через церковь Варшава не возражала против открытия в 1928 г. греко-католической богословской академии, ставшей базовым высшим заведением греко-католиков всей второй Речи Посполитой. Конкордатом между Польшей и Ватиканом, подписанном в 1925 г. была подтверждена юрисдикция Галицкой греко-католической церкви (ГГКЦ), состоящей из трех епархий (Львовской, Перемышленской и Станиславской) с центром во Львове. Согласно документу, униатское духовенство Галичины переходило на содержание польского государства.

Её митрополит, поляк по национальности А. Шептицкий, награжденный в 1917 г. орденом Леопольда за преданность австрийской короне, также опирался на поддержку польских правящих кругов. В 1931 г. он создал Украинский католический союз, который выступил с идеей польско-украинского соглашения на началах национально-территориальной автономии украинских земель. При поддержке папы Пия ХI 7 мая 1933 г. во Львове с непосредственным участием А. Шептицкого было провозглашено создание Католической акции украинской молодежи (60 тыс. членов).

Иное отношение польских властей было к Православной церкви и двум миллионам её адептов, проживавшим на Волыни, Холмщине и Полесье. Её подталкивали к автокефалии от Русской Православной церкви, к смене языка обучения с русского на украинский. Например, в православной семинарии в Кременце (Волынь) и на православном теологическом факультете Варшавского университета (после 1924 г.).

В этих регионах власти начали закрывать и уничтожать православные храмы, 111 и 59 соответственно в период с 1929 по 1930 гг. В римско-католические костёлы было переведено 150 православных храма. Религиозная дискриминация православия со стороны властей, бесспорно, вызывала негодование среди автохтонного населения этих земель.

[1] Магочий П. – Р. Указ. соч.С. 573

[2] Силицкий Н. Указ. соч. С.67.

[3] В 1939 г. население Восточной Галиции составляло 6 млн. чел.

[4] Манько С.А. Указ. соч. С. 260.

[5] См. Толочко П.П. Указ. соч. С.358 -359.

[6] Магочий П. – Р. Указ. соч. С. 575.

[7] Сивицкий Н. Указ. соч. С. 72.

[8] Магочий П. – Р. Там же

[9] Манько С.А. Краткие очерки Галицкой земли (IX в. – 1918 г.). Краснодар. 2016. Стр. 246-247

[10] Субтельный О. Украина. Киев, 1994. С. 645.

[11] Iwanicki M. Oświata i szkolnictwo ukraińskie w Polsce w latach 1918 – 1939. Siedlce/ 1975. S. 167.

[12] Толочко ПП. Указ. соч. С. 372.